В конце года Европейская комиссия должна дать странам Европейского союза рекомендации о предоставлении Грузии статуса кандидата в члены организации. Положительное заключение станет существенным шагом на пути к членству. В Тбилиси флаг Европейского союза — элемент городской повседневности, люди размещают его на одежде, машинах, в кафе, флаг ЕС установлен на входе в парламент Грузии. Опросы общественного мнения демонстрируют фактический консенсус: в декабре 2022 года 80% опрошенных, как и ранее, заявляли, что поддерживают присоединение страны к ЕС. В некоторых опросах 2023 года уровень поддержки достигает 89%.
Вместе с тем в последнее время в отношениях грузинского правительства и ЕС растет напряжение. За полтора года после подачи заявки на членство в ЕС правительство выполнило только три из двенадцати необходимых для этого требований. Согласно данным проведенного в декабре 2022 года опроса, 18% респондентов придерживаются мнения, что правительство ничего не делает для сближения с ЕС, а 38% — что делает недостаточно. Эксперты считают, что правящая с 2012 года «Грузинская мечта» проводит все более авторитарную, пророссийскую и антизападную политику. Западные фонды обвиняются в Грузии в подготовке политических сил для осуществления переворота, нападения на акции и активистов ЛГБТ-сообщества не получают должного осуждения со стороны правительства и отпора со стороны полиции, а низкие темпы проевропейских реформ в целом связаны с нежеланием грузинской элиты разозлить Россию. Очередным проявлением политического противостояния в стране стала неудавшаяся попытка правящей партии «Грузинская мечта» провести импичмент президента страны Нино Зурабишвили, которая обвинялась в несанкционированных поездках в европейские страны. Все это стало следствием стремления «Грузинской мечты» укрепить свои внутриполитические позиции, в частности за счет хороших отношений с Москвой (подробнее об этом — в аналитическом обзоре Re: Russia «Режимный цикл грузинской мечты»).
Политическая ситуация в Грузии осложняется низкой популярностью оппозиционных партий. В недавнем опросе только 13% респондентов заявили, что они доверяют грузинским политическим партиям «в принципе», а 39% — что «определенно» не доверяют. На этом фоне политологи отмечают новое явление на грузинской политической сцене: недавние протесты против закона об «иноагентах» «возглавило так называемое поколение Z, которое отодвинуло институциональную оппозицию на второй план и вынудило правительство отозвать законопроект», — пишут политологи Нино Самхарадзе и Бидзина Лебанидзе в статье на сайте проекта PONARS Eurasia. Эти протесты примечательны тем, что начинались как децентрализованные, без четкого руководства и, скорее, представляли собой череду перформансов. При этом протестующие старались держаться на расстоянии от институциональной оппозиции и не дали ей возможности возглавить движение.
Сторонники и участники движения — это люди, преимущественно родившиеся в начале или середине 2000-х, ориентированные на ненасильственные формы давления на правительство, активно вовлеченные в грузинское цифровое политическое пространство. Но ключевым их маркером является именно европейская идея, отмечают Самхарадзе и Лебанидзе, проводившие фокус-группы с представителями движения. Ценности грузинского «поколения Z» можно представить как дихотомию европейских ценностей, которые они считают единственным будущим для Грузии, и «русификации», которая, по их мнению, представляет этим ценностям угрозу. При этом «русификация» для них — это в первую очередь опасность фундаментального отката от демократии в сторону авторитаризма в «российском стиле».
Вся эта ситуация напоминает ту, что сложилась в Украине в начале 2010-х годов и вылилась в Евромайдан. К парламентским выборам в следующем году грузинский электорат пополнится более чем на 200 тыс. молодых людей, что весьма ощутимо для менее чем четырехмиллионной Грузии. И хотя традиционно молодежь демонстрирует невысокую явку на выборах, на этот раз поляризация общества и политизированность нового поколения, подстегнутая недавними протестами, могут изменить этот сценарий. В таком случае выборы 2024 года грозят стать полем острого политического конфликта и очередных протестов, которые не только будут иметь внутригрузинское значение, но и определят позиционирование Грузии между ЕС и Россией.