Безработица в России в октябре снизилась до 2,9%, отчитался Росстат. Это минимальное значение с 1991 года, то есть за всю историю наблюдений. Число занятых в экономике граждан старше 15 лет достигло, по расчетам федеральной службы, 74,1 млн — по сравнению с 72,1 млн в октябре 2022 года.
У минимальных значений безработицы в России есть несколько причин. Прежде всего, в условиях низких пособий, широкой неполной и «серой» занятости этот показатель следует рассматривать преимущественно как индикативный. В действительности людей, которые не могут улучшить свое материальное положение в силу отсутствия на рынке достойных мест, должно быть гораздо больше. Это, в частности, становится причиной подписания контрактов с Министерством обороны. В то же время в настоящее время наблюдается высокий спрос на рабочую силу (кадровый голод) в достаточно широком спектре отраслей, хотя он и распределен географически неравномерно. Согласно исследованию сервиса SuperJob, кадровый голод испытывают более 85% российских компаний. Количество вакансий за год выросло более чем в полтора раза. Количество резюме при этом немного уменьшилось. Конкурс на вакансию в результате в среднем снизился на треть. Больше всего вакансий открывается в промышленности (прирост числа вакансий за год — 122%), логистике (+35%) и строительстве (+31%). Самые дефицитные позиции — квалифицированные рабочие, водители грузовых автомобилей, машинисты спецтранспорта, разнорабочие, инженеры.
Причины этого также хорошо известны. С одной стороны, с реального рынка труда выбыл примерно 1 млн человек — если учесть мобилизованных, контрактников и взрослых релокантов, покинувших страну из-за войны и репрессий. Их численность может составлять до 1,5% совокупной занятости. С другой стороны, широкое бюджетное финансирование военных нужд и инфраструктурных проектов создало повышенный спрос на рабочую силу в ряде секторов. Стимулирующая бюджетная и кредитно-денежная политика во второй половине 2022-го и первой половине 2023 года поддержала занятость в циклических секторах (строительство, розничная торговля, финансовый сектор), ориентированных на внутренний рынок. Даже когда экономика была на спаде, занятость сохранялась в том числе в финансовой сфере, розничной торговле и строительном секторе, что для кризисов нетипично, отмечает главный экономист Bloomberg Economics Александр Исаков. У этой аномалии тоже есть объяснение. Типичный российский кризис последних десятилетий связан с падением экспортных доходов и доходов бюджета, которое сопровождается оттоком капитала из страны. Главным фактором кризиса 2022 года стало, наоборот, резкое сокращение импорта при экстремально высоких экспортных и бюджетных доходах. Это позволило наращивать выпуск как в неторгуемых секторах, так и в зонах доступного экономике импортозамещения.
Впрочем, из всего этого вовсе не следует того оптимистического вывода, который делает Росстат, утверждающий, что занятость в российской экономике растет. Разумеется, Росстат при этом считает занятыми мобилизованных и контрактников, а отсутствие на рынке труда выехавших из страны для него незаметно — они не участвуют в опросах и не подают заявления о потере работы. Наконец, еще один фактор статистической фикции — база, которую использует Росстат. Это результаты последней переписи, к качеству которой у специалистов огромные претензии. В частности, в ней, согласно опросу «Левада-центра», участвовало всего 57% россиян. Александр Исаков полагает, что «эффект переписи» мог повысить оценку занятости на 1 млн человек.
Однако статистическая фикция увеличившейся занятости ведет к новым искажениям. По оценке Росстата, в 2022 году производительность труда снизилась на 3,6% по сравнению с 2021-м. Это самое сильное снижение с 2009 года (–4,1%). Но в определенной мере это следует считать эффектом манипуляций с данными переписи. Впрочем, какой-то вклад в снижение производительности, скорее всего, внесла и «структурная адаптация» экономики к санкциям в силу выпадения ряда высокопроизводительных производств (например, автомобильной сборки), а также недостаток инвестиций. Замещение высокопроизводительных производств низкопроизводительными — важная составляющая «технологически регрессивной» перестройки экономики, о которой еще более года назад писали и ЦБ, и экономист Бранко Миланович.
Такой сценарий сделает кадровый голод постоянной проблемой экономики. Консалтинговая компания «Яков и партнеры» (экс-McKinsey) прогнозирует, что в отсутствие роста производительности труда к 2030 году дефицит кадров достигнет 2–4 млн человек. Чтобы этого избежать, производительность труда должна расти на 2,4% в год, что в два раза выше фактической динамики последних пяти лет. На эту тему в интервью Financial Times рассуждал миллиардер Олег Дерипаска: основной причиной кадрового голода он назвал не войну, а именно низкую производительность труда, обусловленную нехваткой инвестиций в модернизацию производств.
При этом в последнее время предприятия инвестировали достаточно активно — именно для того, чтобы компенсировать нехватку кадров ростом производительности, отмечают в центре экономического прогнозирования «Газпромбанка». В 2023 году инвестиционная активность заметно опережала динамику ВВП (в третьем квартале — +13,3% в годовом выражении), но этим инвестициям способствовали бюджетное стимулирование и мягкая денежно-кредитная политика. И скорее всего, отчасти они компенсировали дополнительные издержки компаний, возникшие в новых условиях.
В условиях почти стопроцентной занятости ближайшая перспектива рынка труда — перераспределение работников между секторами. Повышение ключевой ставки ударит по занятости в циклических секторах (строительстве, рознице, финансах), что, в свою очередь, еще больше усилит переток рабочей силы на предприятия, связанные с ВПК, предсказывает Александр Исаков из Bloomberg Economics. Несмотря на то что они демонстрируют самые высокие темпы роста занятости (например, в производстве готовых металлических изделий — +13% год к году), кадровый голод далеко не утолен. Так, заместитель главы «Ростеха» Николай Валуев недавно оценил потребность госкорпорации только в «квалифицированных инженерных кадрах» в 20 тыс. человек.
Вместе с тем другим следствием повышения ставки может стать завершение цикла роста зарплат, наблюдавшегося в 2023 году. В сентябре реальные зарплаты (то есть за вычетом инфляции) увеличились на 7,2% в годовом выражении против 9,5% в августе, номинальные — на 13,6% против 15,1% месяцем ранее. О том, что зарплатная гонка стала терять темп и теперь зарплаты будут меняться соразмерно инфляции, говорят эксперты, опрошенные РБК. Таким образом, текущее состояние рынка труда характеризует сочетание сокращения численности фактически занятых производительной деятельностью, кадрового голода, роста заработной платы и (вероятного) снижения производительности труда. Иными словами, происходящее на рынке труда достаточно ярко обнажает парадоксы нынешней ситуации в российской экономике: блистательные номинальные показатели скрывают разбалансированность, ведущую к общим долгосрочным потерям.